Например, на уровне хайтечного железа я уверен, что процент импортной техники будет в начале 80-90. Но постепенно надо будет гнуть его в нашу сторону, приспосабливая иностранные разработки под наши цели и создавая потом свои собственные на базе накопленного опыта. Причем в каждой из областей исследование новых возможностей можно запускать параллельно в двух конкурирующих направлениях – модернизация имеющихся решений и доводка до серийного производства чего-то качественно нового. В процессе работы будет выясняться, где, в каких конкретных местных условиях, удобнее пока первое, а где уже можно ввести второе. В итоге оба направления будут дополнять друг друга. Гарантирую, что не меньше половины из рассматриваемых проектов будут классическими “перпетум мобиле”, но даже после их отсева и развития “в металле” только более-менее вменяемых вещей свалка мертвых техношушпанов в дальнем углу полигона будет огрмоная. Примерно как закрома танкового музея в Кубинке. Но оставшееся будет вполне жизнеспособным.
Что же касается коррупционеров и лжеученых, которых подобные проекты всегда привлекают, то на этих неуловимых Костей Сапрыкиных есть старые проверенные методы
agent_008 заметил: нюанс в том, что Калашников ищет Хрень не просто для Щастья, а для прорыва, который всех разных прочих шведов оставит позади. О том, что технологии распространяются, Калашников как то предпочитает не задумываться. Несмотря на то, что сам для псевдонима заимствовал не им созданный бренд :) Далее в каментах афтар делает вывод: “технологии могут стать прорывными для нации, если хорошо сочетаются с национальными особенностями - социальными, географическими, хоть какими. Иначе технологии распространятся и перестанут быть “козырем”.
От себя добавлю, что и к общей ситуации технологии тоже надо примеривать – какую и как развивать сейчас, а какую – отложить на потом. Вот взять Германию 1944 года. Масса новой техники, причем не только военной (ракеты, реактивная авиация, управляемые акустические торпеды), но и гражданской – цветное кино, телевидение, бытовая техника (производство которой свернуто из-за военного заказа). В чем проблема, помимо гитлеровского “цивилизационного читерства” с нацизмом? Проблема в том, что руководство не может оценить, насколько полезны будут ему те или иные технологии. Даже в то время, когда в книжных магазинах еще не выделяли отдельные стеллажи для ценителей особо сумрачных творений германского гения, эта тема нашла отражение в литературе:
Так он сломал реальную возможность немцев - победи точка
зрения Рунге - подойти вплотную к созданию атомной бомбы уже в конце 1944
года.
Впрочем, он убедился после многих дней, проведенных вместе с Рунге,
что сама судьба мешала Германии получить новое оружие: Гитлер после
Сталинградского сражения отказывался финансировать научные исследования в
области обороны, если ученые не обещали ему реальной, практической отдачи
через три, максимум через шесть месяцев.
Правда, Гиммлер заинтересовался проблемой атомного оружия и создал
"Объединенный фонд военно-научных исследований", однако Геринг, отвечавший
за ведение научных изысканий в рейхе, потребовал передачи под свое ведение
гиммлеровского детища. Гениальные немецкие физики были, таким образом, вне
поля зрения руководства, тем более что ни один из фюреров Германии не имел
даже высшего институтского образования, исключая Шпеера и Шахта.
Гитлер, требуя тысячами производить Фау-1 и Фау-2, так и не понял, что без спецбоеприпасов(а хорошо бы ещё и более совершенные системы наведения) это всего лишь дорогие игрушки, которые, может быть, и доставят противнику некоторое количество проблем, но не решат исхода войны. Гитлер затормозил развитие реактивной авиации в нужном практическом русле, хотя уже на рубеже 1943-44 можно было дать опытным фронтовым летчикам поиграться с 262-м мессером, потому как было очевидно, что война будет выиграна или проиграна до того, как союзники создадут массово что-то подобное, вне зависимости от того, увидят они 262-й в деле или нет, упадёт он за линией фронта или нет, захватят его целиком или нет. Через год это сделали, сформировав элитную JV44 после не очень выдающихся успехов обычной JG7, но год потеряли, а во время войны год – это очень много.
Гитлер, требуя наладить производство “Пантер”, не просчитал, что к моменту, когда они избавятся от “детских болезней” и начнут массово поступать в войска, у немецкой армии уже не будет достаточно опытных умелых танкистов, способных реализовать все преимущества этой техники. И позитив от применения “Пантеры” будет перечеркнут снижением темпа выпуска танков во время перехода с одной модели на другую. “Пантера” была как раз тем случаем, когда попытка “Сделать аналог русского Т-34”, т.е. попытка перехватить технологию, провалилась, то самое, о чем пишет
agent_008. Немцы сделали куда более сложную и куда более дорогую машину. Которая оказалсь прекрасным “основным боевым танком”, танком следующей эпохи, но выиграть немцам Вторую Мировую уже не помогла.И в итоге ацкую инновационную Германию, оставившую на своих развалинах массу причудливых вундерваффелей, разбили дремучие русские при помощи не очень совершенных с точки зрения немецкой технологии танков Т-34, при помощи своей деревянной авиации. И прихватизировали все немецкие инновации. Да, да. Еси кто не помнит, мы большую часть войны воевали в основном на самолетах с преимущественно деревянной конструкцией. И Ла-5, и вся линейка “яковлевых” были на пике своей актуальности цельнодеревянными конструкциями, в которые по мере роста производства легких сплавов вводились металлические элементы. И 36 тыщ одномоторных штурмовиков Ил-2 мы построили не от хорошей жизни, а потому, что конструкция самолета делалась из стали (несущая бронекоробка), дерева (консоли крыльев) и клееного березового шпона (хвостовая часть фюзеляжа). Легкие сплавы сначала были только в центроплане и только потом, когда они появились в достаточном количестве, их применение стало расширяться. Делать же жизнеспособные деревянные двухмоторники мы не могли, в отличие от англичан, у которых для их “Москито” были и квалифицированные рабочие, и удобные в плане аэродинамики рядные моторы достаточной мощности и редкая экваториальная бальза, из которой он делался. А главное – им не требовалось такого большого количества этих самолетов для поля боя - в самое решительное время войны “Москито” не могли похвастаться ничем, кроме дальней разведки и отдельных беспокоящих налетов на цели в Европе. Вообще, наш ВПК периода войны, это не только энциклопедия экстремального хайтека, но и набор убедительных доказательств того, как важен разумный подход к техническим нововведениям и оценке текущих потребностей в том или ином их практическом приложении. Знать, что именно, когда и как понадобится в будущем из того, что можно начать делать сейчас.
Ну вот не было у нас, например, радаров для перехватчиков. Не было у нас такой миниатюрной техники, в то время как в небе над Европой и в водах Атлантики с 1942-го года шла настоящая радарная война. Немцы охотились за английскими бомбардировщиками, англичане и американцы – за немецкими подлодками. У нас на фронте шел другой замес, в котором рулили вещи более брутальные. Именно поэтому, кстати, по итогам войны мы так рванули в плане машиностроения, но отстали в электронике – нам простое железо было актуальнее, поэтому мы на него заморачивались. Ну а потом – тырили и передирали всё, что срочно надо и дорабатывали под свои условия. И ядерную бомбу, и Ту-4 и всё остальное. (И американцы ЛОХИ, что сделали ядерную бомбу, но обеспечить секретность изобретения не сумели. Расслабон поймали пацанчики, походу, а с Иосифвиссарионычем не забалуешь.)
Так вот наши, вместо того, чтобы тратиться на развитие целой отрасли, на которое не было средств, занятых обычной войной, войной “брони и моторов”, придумали, как при помощи другой наличной технологии отставание сократить. Афтары додумались до телетрансляции
- передавать на самолет “картинку” с наземной станции, для которой размер и вес аппаратуры особого значения не имели. Кстати, опробовали это новшество на английских “Спифайрах”, которые после анализа результатов фронтовой работы пробных партий, услали с фронта в ПВО, потому что они были оптимизированы именно под ПВО, а не под наши фронтовые условия и бои на малых и средних высотах. И все две с лишним тыщи полученных в 1944-1945 гг машин благополучно использовались для патрулирования и тренировок. Боевой работы им практически не досталось в сравнении с фронтовиками. (Вот вам еще пример невозможности адаптации чужого)
И почитайте того же наркома Шахурина, про то, как работали настоящие манагеры-производственники. Там такие “экстремальные инновации” описаны… одни фибровые бензобаки чего стоят. (Кстати, даже что-то подобное эвакуации 1941-го года, не говоря уже о последующем развертывании производства в тылу, нам и нашим современникам не по плечу.)
В общем, к выбору новых технологий для массового внедрения надо относиться очень осторожно, продумывать, что и как может отразиться на ситуации и как сделать так, чтобы из продуктов внедрения технологий именно мы извлекли наибольшую пользу. И это не менее серьезная работа, чем разработка собственно самих изобретений. Свободный рынок, сцукоопасный и не менее жестокий, чем эсесовцы. За последние двадцать лет жители бывшего СССР имели массу возможностей в этом убедиться.
Кстати, у меня в запасничке есть одна инновационная технология, с помощью которой можно в одиночку разогнать марш любых согласных или несогласных раз и навсегда. И чтобы он больше никогда-никогда не собрался во избежание нового позорища. Сделать это можно без жертв и разрушений, без применения мышей, помидоров и другого оружия массового поражения, в том числе химического. Но я эту технологию пока её не освоил. Техника очень тонкая, ога.
Кстати, наш конспирологический
pioneer_lj, ищущий чекистов под каждым кустом, со своими расовыми выводами о Калашникове очень напоминает пассажи одного из моих любимых персонажей - невозмутимого чекиста Исаева всё из тех же “17 мгновений”: “ - А вот теперь наши люди сообщили из Лондона, что Рунге был прав! Американцы и англичане пошли по его пути! А он сидел у нас в гестапо!
- У вас в гестапо, - поправил его Штирлиц. - У вас, Холтофф. Не мы
его брали, а вы. Не мы утверждали дело, а вы - Мюллер и Кальтенбруннер. И
не у меня, и не у вас, и не у Шумана бабка - еврейка, а у него, и он это
скрывал...
- Да пусть бы у него и дед был трижды евреем! - взорвался Холтофф. -
Неважно, кто был его дед, если он служил нам, и служил фанатично! А вы
поверили негодяям!
- Негодяям?! Старым членам движения? Проверенным арийцам? Физикам,
которых лично награждал фюрер?”
Мне в свое время фанатичного Калашникова нравилось читать, равно как и Агенту “за увлеченность и энергетику”. Чисто как фантастическую художку. Помню, читал я однажды на досуге “Сломанный меч Империи” Калашникова, ну, про коварный удар в спину советским технократам, слышу – звонок в дверь. А это зашла одна барышня, с которой договорились разыграть карту-другую в Heroes 3. Выхожу, значит, открывать, весь в смятенных чуйствах на тему бездарно загубленного Светлого Будущего(ТМ), а девушка на меня посмотрела-посмотрела, да и говорит:
- Андрюша… ТЫ ЧТО КУРИЛ?
Я не шучу, она именно так и сказала. Слово в слово. И долго не могла поверить, что я не обкурился, не обожрался таблеток или водки, а просто читал Калашникова. Уж больно вид у меня был э… характерный… Умеет, умеет афтар пейсать для нас, ацких совецких сетевых
haeldarом в качестве главного диджея, каждое утро пробуждающего строителей нанокоммунизма радостным радиовоплем “ДОБРОЕ УТРО, НАНОВЬЕТНАМ!”. Байзевэй, о нановьетнамцах. На нановьетнамцах, нанотаджиках, наноузбеках и, я так понимаю, голодных нанолатышах, приглашенных в рамках определенных квот, в перспективе можно будет отрабатывать новые программы изучения нового языка международного общения – русского…
ЫХ![мечтательно]
…город будущего…
…отработка технологий русского смартхауса, умного дома, запрограммированного на энерго- и ресурсосбережение…
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫХ! [еще более мечтательно]
…построение принципиально новой инфраструктуры для жизни и работы людей, для которых важнее всего время и информация, а не дорогие дешевые понты…
…осуществленные проекты расселения крупных мегаполисов…
….прямые связи с учеными и производственниками всей страны…
…посещения международных делегаций, совместные проекты с Белоруссией, Ираном, Венесуэлой и Северной Кореей….
Ах да… обязательное замечание. Конечно же, управление финансами проекта поручить надо не госчиновникам, а таким же студентам и преподавателям, только уже экономистам, которые и так практикуют в свободное от учебы время. И в плане отчетности и документирования всех работ тоже вести политику адаптации новых систем электронного документооборота.
Ну а в случае неудачи проекта к нему подключаются студенты и преподаватели юридических ВУЗов, которые в кратчайшие сроки в соответствии с разработанным ими инновационным законодательством собирают наноматериалы о мегахищениях, проводят показательный судебный процесс с трансляцией в энторнет и выносят мультимедийный интерактивный приговор руководству проекта. Полигон обносится колючей проволокой и превращается в инновационную исправительно-трудовую колонию, где зэки делают казенную мебель инновационного дизайна и шьют казенную форму нового образца под охраной и руководством все тех же студентов и преподавателей юридических ВУЗов. В случае, если криворукие безмозглыши, провалившие проект, не научатся хотя бы делать мебель и шить “зэчки”, цикл повторяется, и студенты и преподаватели юридических ВУЗов получают обширную юридическую практику в ходе следующего инновационного судебного процесса, уже в качестве обвиняемых. Занавес.
Кто там говорил, что хорошо бы отправить Калашникова с кайлом в руки на передовую строительства светлого будущего? ГЫ! Я придумал еще страшнее. Надо сделать его
Кстати, такие антуражные вещи как большие таблички “Добро пожаловать в НаноГУЛАГ!” и “Соблюдай установленную форму надежды!”, а также симпатишненькие ворота с готической вязью “Arbeit macht frei”, я бы завез с самого начала и оформил ими въезд на полигончик. И первым делом обустроил бы наскоро кладбище для тех, чье не соблюдение техники безопасности будет иметь фатальные последствия. С почетной доской у входа – “Жертвы научной фантастики”. Ибо без юмора, причем чернющего-чернющего юмора, такое совершенно безнадежное благое дело делать будет совершенно невозможно. И лозунг у полигона будет простой – “Товарищи! Сдохнем от каторжной работы раньше, чем развалится Россия!”
продолжение