Я решил, что реконструкция настоящего тюремного "коня" - как раз подходящее занятие для особо долгих зимних вечеров, когда мозг уже не варит совершенно, а с ног еще не валишься. И вот, за несколько подходов, под просмотр краем глаза антологии индейского репертуара Гойко Митича, полтора метра материала превратились...
...в достаточно солидный клубочек из связанных между собой полосок, каждая шириной чуть меньше полсантиметра и около метра длиной. Клубок был неправильного размера, по крайней мере для клубка, делающегося "про запас". Запасные клубки должны быть диаметром не более широкой стороны торца сигаретной пачки. Иначе не пролезут в гнездо стандартной мелкой решетки, которая обычно прикручена или приварена изнутри камеры перед обычной, крупноячеистой "решкой". То есть для того, чтобы передать их по "дороге" соседям или дальше по тюрьме придётся их еще раз перематывать, что не есть хорошо когда материал на "дорогу" нужен срочно.
Я не буду сейчас подробно останаливаться на том, что такое "дорога" и как она работает, по словосочетанию "дороги на тюрьме" Яндекс всё находит. Кратко - это система арестантской связи и взаимопомощи, которая каждую ночь опутывает тюрьмы России паутиной самодельных веревок-коней, к которым посередине пришит "карман", сшитый из ткани, или просто привязан носок, в котором передаются малявы и мелкие грузы. Для грузов масштабных - полкило сахара, полблока сигарет или чего-то в этом духе, из ткани изготавливаются длинные мешочки-"кишки", привязываемые к "коню".
Предусмотрительные люди обязательно хранят в хате пару-тройку пустых, чисто вымытых мягких упаковок от сгущенки, кетчупа или майонеза с отвинчивающимися крышечками в уголке. В таком контейнере можно передавать или, наоборот, получить бражку.
В общем, всё, что пролезает в мелкую решку, можно перекинуть соседям. Или на другой конец тюрьмы. Маршрутизация задаётся обозначением на маляве или в "сопроводе" груза имени адресата и номера его хаты и обратного адреса - на случай, если почта по каким-либо причинам не может быть доставлена или вручена адресату, а также наличием у каждого дорожника, т.е. на каждом узле "сети" своего "глобуса" - карты тюрьмы с нанесенной на неё свежей оперативной обстановкой - откуда и куда в данный момент наведены дороги. Обстановка меняется в зависимости от наличия людей в конкретных хатах, от размеров хат, от того, откуда у людей растут руки и от того, где дорогам мешают всевозможные помехи на стенах. Впрочем, см. выше по Яндексу. А мы вернемся к процедуре изготовления "коня".
Бутылка минеральной воды на фото помещена не только "для масштаба". Правильная пластиковая бутылка, то есть с вдавленным "ободком" посередине, наполненная водой, являет собой отличное приспособление для хорошей, тугой скрутки "коня". Для начала я отматывал из материала двадцатикратную петлю - из одного угла помещения в другой, накидывая её на крючок вешалки или продевая за любую перекладину. После чего она разрезалась в точке удержания, концы завязывались и один из них разделялся на 2 потока по 10 жил, между которыми вставлялась бутылка, а второй удерживался в руках. Далее раскручиваем бутылку, висящую на одном конце, перекинутом через ладонь, а другой конец держим в другой руке, изредка протягивая получающийся скрученный жгут.
Старожилы предупреждали - как и четки, "кони" крутятся строго "от себя". Крутить "к себе" - "накручивать срок". Крутим, крутим, крутим... пока жгут не станет достаточно тугим по крайней мере с той стороны, где бутылка. После чего бутылка перекидывается на другой конец и всё повторяется, в ту же сторону. Когда весь жгут закручен по максимуму, соединяем вместе и связываем два конца, после чего наблюдаем обратный процесс самопроизвольного закручивания жгута в обратную сторону, в результате которого образуется вот такая веревка.
из куска материала на первом фото получилось порядка 11 метров
Внешний вид прихрамывает по причине того, что уж слишком много хвостов от узелков пришлось прижигать-приплавлять. Сами понимаете, что в зависимости от желания изготовителя, местных условий и наличия материала толщина коня варьируется. Можно такой как у меня - по 20, а можно и по 10. Материалом чаще всего служат старые свитера или вот такие же вот куски баулов/мешков. Иногда - и то, и другое вместе, но чаще всего - первый вариант. "Цельнопропиленовый конь" - большая редкость и сокровище для "дорожника". Он гораздо прочнее обычного, что из шерстяных ниток.
До стопроцентной готовности "коня" к использованию осталась самая малость - скатываем шарик из хлебного мякиша, заворачиваем и завязываем его в несколько слоев целлофанового пакета, кидаем в новенький, без дырдочек, носок и перевязываем "конём".
Теперь можно накидать в носок маляв, завязать его узлом и можно отправлять. В "походном положении", т.е. когда он утром ныкается, "конь" убирается в этот же самый носок.
Конечно же, несмотря на все ухищрения зэков, на регулярно проводимых шмонах "кони" частенько отлетают, но в тот же день арестанты сплетают новые, чтобы никто в тюрьме не остался без поддержки в трудной ситуации - без курева, чая, без кипятильника, словом, без "нуждового", чтобы никто не остался без поддержки братвы, не был полностью отрезан от внешнего мира.
"Дорожники" - уважаемая тюремная "специальность". Не так-то просто сначала изготовить из подручного материала кривую "дудку", духовое "ружьё", а потом "застрелиться на соседей" из неё маленькой бумажно-хлебной пулькой, тянущей за собой тонкую нитку, за которую соседи потом втянут к себе "коня". Можно ещё закинуться маленьким грузиком с ниткой, тоже вдоль внешней стороны стены. Единственный раз, когда у меня был цельнопропиленовый конь, я так и делал, благо на той хате мелких решеток не было и можно было высунуть руку по локоть и прямо так кидать груз с "контролькой" вдоль стены. Дело было на импровизированном пресненском тубанаре, и просидел я там всего дней десять, перед "этапом". Понятное дело, что туберкулезники - это обычно сидельцы-ветераны, чаще всего поймавшие тубик еще в 90-е, когда с этим делом было плохо. Сейчас тубик проще схватить в ИВС, чем в СИЗО, потому что во всех СИЗО за этим следят, а ИВСам наплевать - там сидят 1-15 суток, и потом, через несколько месяцев, никто ни с кого не спросит, если отсидевший по административке и давно вышедший на волю, внезапно обнаружит, что его лёгким пришёл карачун. Так что сидел я в очень примечательной компании.
История с тем тубанаром вообще была прекрасна. Летом 2008-го на тюрьме, в старых корпусах, был ремонт. Распиливали нары на отдельные шконки и пытались, ободрав и обломав всё со стен, перекрасить камеры изнутри. В августе, если мне не изменяет память, приехала комиссия на всё это посмотреть. Я первоначально не связал с ней то, что примерно с того момента всем стоявшим на тубучёте стали давать диетическую баланду, однако потом, когда меня вместе с ещё полдюжиной арестантов перекинули в отдельную больничную хату, картина стала вполне ясна. В порядке достижения еще большего благолепия в обустройстве тюрьмы старшее начальство приказало администрации завести-таки собственный мини-тубанар, который и расположился в одной из хат больничного корпуса. И туберкулезники попали как раз в самые заморозки на хату, которая, как и весь централ, ещё не отапливалась, но при этом имела два баааальших зарешеченных окна, через которые очень хорошо продувалась, в результате чего к утру температура внутри камеры немногим отличалась от того, что творилось на улице. За десять дней вставить две положенные по сезону оконные рамы со стеклами? Ну нееет. Таких стахановцев в местной хозбанде не водилось, и к концу первой недели мы стали подшучивать на тему новых, нетрадиционных методов лечения тубрекулеза холодом и сыростью. Когда я уходил на этап, рамы ещё не вставили.
Кое-как спасались тем, что затыкали решки одеялами, но всё равно было очень по-походному. Спали прямо в верхней одежде, в куртках и свитерах, и все равно подмерзали. Переносили эти неудобства, как и положено, с юмором, благо народ, как уже было сказано, бывалый. Из знаменитых на тот момент личностей сидел домушник Антоха, неоднократно показанный тогда по ТВ, прославившийся громкой кражей антикварного ПСС Гёте, и Женя "Горбатый", еще недавно бывший смотрящим за тюрьмой, но оставивший этот ответственный пост по состоянию здоровья. Женя, весь синий от татуировок, классический блатной, оставивший здоровье на многочисленны тюрьмах и лагерях, ходить мог только с костылём и жутко мучился воспалением нерва на ноге, однако при этом оставался неистощимым источником приколов и весёлых историй про тюремную жизнь.
В общем, всё это весело и замечательно, но что делать с рекоструированным "конём" - не ясно. Словиться, что ли, с соседями?