В ней не было таких шедевров и находок, какими пестрел перевод “Большого шоу” Пьера Клостермана, переводчик попался адекватный, но зато автор… аффтар жжот, иначе не скажешь.
Денис Райнер, бывший офицер добровольческого резерва ВМФ Великобритании, честно и непринужденно рассказывает о том, как пять лет прослужил во Вторую Мировую сначала командиром охотника за подлодками, потом командиром корвета, потом командиром эсминца, ну и, наконец, командиром эскортной группы. Причем значительную часть воспоминаний составляют бытовые эпизоды, описанные с чисто английским чувством юмора.
Особенно хорош рассказ о том, как гражданский траулер “Лох-Тулл” превратился в охотник за подлодками: “ В Портленд мы прибыли в 5 часов пополудни, а уже на следующий день в полдень вышли в море, являясь сертифицированным боевым кораблем”
Кстати, заметил, что расхожий термин “ППЖ” в тексте не используется, он заменен термином “женский вспомогательный персонал”.
Термин “удалая офицерская пьянка с игрой на рояле и арфе” заменен термином “дружеская вечеринка”.
Термин “удалая офицерская пьянка с бабами” заменен термином “ дружеская вечеринка с женским вспомогательным персоналом”.
Термин “портовые девушки” заменен характеристикой “у них были поклонники на каждом приходившем военном корабле”.
В общем, там много интересного. И про сигнальщиков, толком не знающих сигналов, и про то, как одного матроса переодели невестой и женили на нем другого матроса. Очень веселая книга, в которой все описывается этак легко и непринужденно, с шуткой-прибауткой, начиная от подделки должностных документов и заканчивая прямым воровством продовольствия (команда эсминца сперла часть печёнки, выданной на команду линкора) и инвентаря (старпом эсминца увел у другого эсминца деревянную обкладку для трапа, которой не хватало автору, командовавшему первым эсминцем, для душевного комфорта во время вахты). А еще там есть чуть-чуть про охоту за подводными лодками, да.
О стратегии, политике и оккупации Исландии и Фарерских островов:
“После падения Норвегии было особенно важно обеспечить для нас возможность пользоваться портами Фарерских островов и Исландии, а еще более важно – не допустить туда противника…”
Надо будет напомнить эту отточенную максиму английского капитана некоторым высокопоставленным политикам стран Балтии.
Байка “Пригрозил женитьбой”. О дисциплине и ее нарушениях
…Большинство нарушителей дисциплины, который представали пред грозные очи капитана, виновато комкая в руках головной убор и опустив глаза, попадали в неприятности по безалаберности. Они опаздывали на автобус или вообще забывали посмотреть расписание. Иногда встречались нарушители особого рода – им было на все наплевать. Что-то когда-то восстановило этих людей против службы, заставило противопоставить себя остальным. Возможно, это было несправедливое наказание, какое-то старое дело, в котором никто не потрудился разобраться. Иными словами, некое давнее происшествие наложило на них неизгладимый отпечаток. Такие люди обычно старше других и нередко являются лучшими специалистами на корабле. Но они избегают повышения, не желают взваливать на себя ответственность за других, поэтому и ведут себя откровенно вызывающе. В море такие люди бесценны, а на берегу – постоянный источник беспокойства.
На “Вербене” их было двое – матрос и котельный машинист. Перед моим “судейским” столом они появлялись с удручающей регулярностью, причем оба были дружками неразлей-вода. Всякий раз нарушения были идентичными – опоздал из увольнения на столько-то часов столько-то минут. Так получилось, что матрос был настоящим профессионалом, имевшим золотые руки, да и котельный машинист вовсе не слыл бездельником. Они знали, что если не вернуться вовремя, повредят репутации “Вербены” – об этом я им говорил не раз. А потому прилагали титанические усилия, чтобы вернуться вовремя, однако обстоятельства всякий раз оказывались выше их. Как-то раз котельный машинист был найден ползущим на четвереньках вдоль причала, при этом путеводной нитью ему служил подкрановый рельс, от которого он с похвальной предусмотрительностью не отрывал пальца. Матрос полз вдоль другого рельса.
- Чтобы не потерять друг друга, сэр, они все время пели. Они так рвались на корабль, сэр, что мы не стали запирать их в участке и привезли сюда. Так что, если хотите, можете их получить.
Оценив должным образом лояльность местной полиции и ее готовность к сотрудничеству, мы приняли два бесчувственных тела.
Всему есть предел.
Я дал нарушителям двое суток, чтобы прийти в себя. Мы уже были в море, когда я послал за пресловутой парочкой. Примерив на лицо выражение “рассерженного родителя”, я ждал. Это было вскоре после возвращения из Гибралтара.
- Прежде всего, - начал я, - я должен поблагодарить вас за то, что вы все-таки соизволили вернуться на корабль. Вам известно не хуже меня, что от вас во многом зависят возможности команды. Когда мы в море, вы делаете больше, чем любой матрос или кочегар. Но ваша последняя наглая эскапада переполнила чащу моего терпения. Скажите сами, что мне с вами делать? Как до вас достучаться? Полагаю, вы все-таки хотите остаться на корабле, или я ошибаюсь?
- Нет, сэр, что вы, сэр. Мы, конечно, хотим остаться. Мы давно уже не чувствовали себя так хорошо, - хором отрапортовали провинившиеся.
- Вы хотите сказать, что давно не встречали такого идиота, как я, который с вами нянчится и терпит все ваши выходки?
- Нет, сэр, - ответил матрос. – Просто вы ведете себя с нами честно.
- Послушайте, я хочу, чтобы вы оба стали старшими специалистами. Попробуйте, у вас наверняка получится.
- Нет, сэр. Спасибо, сэр. Мы лучше как-нибудь в другой раз.
- Но почему? Я говорю уже даже не о дополнительных деньгах. Но у вас наверняка есть девушки – может быть, вы подумываете и о женитьбе. Разве вам не приятно будет похвастать перед невестами, что вы стали старшим матросом и старшим котельным машинистом? Да и девушкам будет приятно.
- Невеста, сэр? – голос матроса был настолько потрясенным, словно я предложил ему завести ручного слона.
Я знал, что он вовсе не избегает женского общества, поэтому был немного удивлен.
- Да, невеста. Знаете, это одна из маленьких прелестниц на берегу. Разве у вас нет девушек, на которых вы хотели бы жениться?
- Жениться, сэр? Но зачем? Нет, это уж точно не по мне, сэр. Да и зачем покупать книгу, если можно сходить в библиотеку?
И я отступил. Я отказался от дальнейших попыток, сочтя случай безнадежным.
Поэтому я был удивлен, когда перед возвращением в порт ко мне явился улыбающийся Джек Хантер:
- Хорошая новость, сэр. У меня есть двое желающих повысить свою квалификацию. Один хочет попробовать себя на должность старшего матроса, другой – старшего котельного машиниста.
Экзамен прошел в тот же день, и, конечно, оба его сдали.
Должен отметить, что с тех самых пор оба вели себя безупречно и неизменно возвращались на корабль из увольнения за минуту до истечения срока, правда, наполненные пивом настолько, что оно едва не лилось из ушей, но… я никогда не имели привычки придираться к мелочам.
Рыбная ловля у берегов оккупированной Исландии
…Мы доставили очередной конвой в Исландию и стояли в Рейкьявике, ожидая, пока транспорты освободятся от своего груза солдат. В гавани всегда было много рыбы, поэтому многие матросы занялись рыбалкой, чтобы обеспечить к ужину свежую жареную рыбу.
За ленчем офицеры обсуждали теоретические вопросы рыбной ловли, и наш артиллерист развил целую теорию, суть которой заключалась в том, что самым целесообразным способом ловли рыбы является использование подрывного заряда, помещенного в корзину с рыбьими внутренностями, призванными служить приманкой, и взорванного с берега при помощи дистанционного управления.
Чтобы не портить удовольствие сидящим с удочками матросам, офицеры взяли катер и отошли подальше от корабля. Снаряд был уложен в корзину для использованных бумаг и прикрыт рыбьими внутренностями…
- Так что, вы говорите, я должен сделать? Тронуть этот контакт батареи?
- Да, сэр.
Я так и сделал. Где-то внизу раздался глухой взрыв, и любопытные физиономии перегнулись через борт, старясь высмотреть в воде результат. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд из воды вылетел довольно-таки крупный пузырь воздуха, доставивший обратно все рыбьи внутренности…
…Мотор катера была запущен, и мы отправились обратно на корабль. Команда изрядно повеселилась, когда мы поднимались на борт – мокрые, грязные с единственной маленькой рыбкой в качестве улова.
Служба
…Перед войной я прошел месячный курс противолодочной подготовки, но эскортная работа, которой нас обучали, заключалась только в охране небольших организованных групп судов, идущих вместе на одинаковом зигзаге. О положении кораблей эскорта мы судили по публикациям в военно-морских изданиях, где приводились картинки аккуратных маленьких конвоев, защищаемых таким же количеством кораблей эскорта, сколько судов шло в конвое. Наша работа в западном океане никак не походила на схемы в учебных пособиях. Два эсминца и четыре корвета – вот и весь эскорт для 80 торговых судов, рассредоточенных на 40 квадратных милях морского пространства. После двух недель атлантических штормов оставалось только удивляться, если на всех кораблях эскорта еще продолжали работать сложные электроприборы - гораздо чаще они прекращали работать вообще. Очаровательные картинки в довоенных книгах начинали казаться сущей чепухой, а старшие офицеры эскорта из кожи вон лезли, чтобы хоть как-то использовать те силы, которые находились в их распоряжении…
…Война с немецкими подводными лодками велась практически спонтанно, поскольку к такому повороту событий перед войной нас никто не готовил. Нас учили обнаруживать и преследовать противника, находящегося в надводном положении, при помощи асдика, и мы здорово переоценивали убойную силу имеющихся на вооружении глубинных бомб против сварного прочного корпуса. По разным причинам наши конструкторы относились весьма неблагосклонно к сварным конструкциям, наши собственные предвоенные субмарины имели прочный корпус, в котором пластины скреплялись между собой клепочными швами. Считалось, что сварные швы менее надежны. На практике оказалось, что сварку разрушить намного тяжелее, чем наши конструкции. Как утверждали при обучении, нанести смертельные повреждения лодке можно на расстоянии 60 футов, мы же обнаружили, что глубинная бомба должна взорваться намного ближе, да и то эффект не гарантирован…
На пароходе музыка играла или немного о “шефстве” во флоте Ее Величества.
…Наш корабль “усыновил” город Перт. Во время стоянки в Труне мы отправили письмо мэру с приглашением городской администрации посетить корабль. По прибытии они вручили нам в качестве подарка три волынки. Очевидно, таков был заказ одного из предыдущих капитанов, имевших музыкальный слух. Я принял подарок и выразил признательность настолько искренне, насколько мне позволило удивление. Боюсь, высокопоставленные городские чиновники все же заметили испуг на моей физиономии, когда гигантский пакет – это был куб размером 4 на 4 фута – открыли на верхней палубе, потому что он был слишком велик, чтобы внести в кают-компанию…
… У нас всегда были проблемы с музыкальными инструментами и дверью в кают-компанию. Ее размеры не позволяли внести внутрь инструменты, периодически доставляемые на борт офицерами, поскольку их набор был очень уж неожиданным – от пианино до арфы…
…Поскольку никто не умел играть на волынке, мы решили доверить трем матросам стоять на платформе прожектора и держать волынки в правильном, как мы надеялись, положении для “дутья”. При включенном репродукторе, передающем мелодии на волынке, картина получалась довольно реалистичной. Мы это проверили в Тобермори.
Теплым весенним вечером мы шли вверх по реке в Лондондерри. Бум-Холл с прелестными зелеными лужайками, спускающимися вниз к реке, был занят женской вспомогательной службой – мы видели девушек, сидящих на траве. Проходя мимо них, мы дали им возможность послушать наш волыночный концерт. Прием оказался настолько восторженным, что мы всерьез задумались о повторении. Выключив громкоговоритель, мы развернулись, легли на обратный курс, тихо прошли по реке и затем снова с триумфом проследовали мимо отдыхающих девушек, причем двигались мы на куда большей скорости, чем в первый раз. “Горец” был кораблем, на котором можно было эффектно войти в гавань на большой скорости – до 15 узлов он не создавал попутной струи. Повторное представление привлекло еще больше зрителей – девушки выскакивали из здания наружу…
Вечеринка в порту Гибралтара или О пользе коллективной ответственности
…Вернувшись на корабль, мы обнаружили, что в кают-компании “Горца” в самом разгаре грандиозная вечеринка. Ночь была душной и жаркой, поэтому находиться в помещении было довольно тяжело. К тому же на корабль пожаловали гости – несколько представительниц женской вспомогательной службы, работавших в Гибралтаре шифровальщицами. Кто-то предложил взять катер и слегка проветриться. Катер как раз собирался тронуться в путь, когда мы с Чарльзом поднялись на борт. Меня уговорили присоединиться к гуляющим и занять место у штурвала. Кто-то позаботился захватить с собой взрывпакеты и, должно быть в порядке смелого эксперимента, потихоньку сбросил один за борт. Он с шумом взорвался под водой, напугав девушек. Более интересным оказался другой эффект подводного взрыва – очень красивый фосфорецирующий круг на воде. Зрелище действительно было необычным, девушкам понравилось, и мы взорвали еще несколько пакетов. Затем мы еще немного покатались по бухте, удивляясь неожиданной активности береговой охраны – должно быть, у них были какие-то учения. Ночную темноту перерезали длинные яркие пальцы прожекторов – тоже красиво, что ни говори! Мы и не предполагали, что прожекторов на берегу так много – прячут их, что ли?
Когда мы вернулись к борту корабля и старшина-рулевой поймал конец, мне был передан блокнот с записью сообщения. Оно было от командующего.
“Получена информация, что с вашего катера в бухте взрывали снаряды. Доложите имя офицера, виновного в безобразии”.
Девушки уже выбрались с катера. Я показал бумагу товарищам и оглядел собравшихся. В катере находились все капитаны кораблей группы и, по меньшей мере, половина старших помощников. Я исполнительно составил список присутствующих…
…Из-за нас весь береговой гарнизон был поднят по тревоге или, выражаясь нашим языком, занял места по боевому расписанию. Уведомили даже губернатора! Солдаты сочли наш первый подводный взрыв атакой противника, поэтому адмирал приказал посадить виновного в беспорядках офицера под арест. Но поскольку арестовать всех командиров эскортной группы и половину старших помощников не представлялось возможным, мне было сказано, что о вопиющих безобразиях будет самым подробным образом доложено командующему флотом Западных Подходов, а уж он разберется с нарушителями по возвращении.
Как отмечали перевод капитана на другой корабль.
…На “Горце” мне устроили торжественные, можно сказать, пышные проводы. Когда на причал выехало такси, оно оказалось оборудовано тросами для буксировки. Половина команды тянула такси по главной улице Лондондерри, а другая половина бежала следом. Этот момент можно было бы назвать самым счастливым в моей жизни, если бы он не стал самым печальным…
О грустном.
…На этой стадии войны длинные щупальца бюрократии уже проникли и на передовую, и количество заполняемых на каждом корабле бумаг от месяца к месяцу неуклонно увеличивалось. Больше нельзя было привести в порт поврежденный непогодой корабль и списать на погоду заодно и другие неполадки, а нехватку рома нельзя было объяснить как раньше “отдан уцелевшим при крушении морякам”. В первые годы войны, теперь кажущиеся такими далекими, на одном из наших корветов таким образом списали десять куда-то подевавшихся галлонов, которые позже обнаружили складированными под бухтами буксирного троса. Поскольку вновь внести их в отчетность было невозможно, пришлось разделить это внезапно обретенное количество рома между кораблями группы.
Раздолбаи рулят.
…Следуя мимо Лондондерри, я услышал, как лоцман приказал “право руля 10”, и увидел, что нос корабля начинает смещаться влево. Далее последовало “право руля 20”. После этого корабль неожиданно резко отклонился влево – почти поперек фарватера – и резко остановился, ударившись обо что-то… Я запрыгнул на платформу компаса и позвонил вниз “полный назад”. К этому времени уже начался отлив. Корабль осел на корму, завибрировал и, словно нехотя, сполз на глубину. Я остановил машины и послал старпома вниз, выяснить, есть ли пробоина. Он доложил по телефону, что на первый взгляд все цело.
В это время послышался дрожащий голос:
- Рулевой у штурвала, сэр.
- Где, черт возьми, вас носило?
- В гальюне, сэр.
…В результате расследования выяснилось, что наш очень молодой рулевой дал штурвал случайно оказавшемуся поблизости матросу, который повернул его не в ту сторону…
Раздолбаи рулят фарева.
(Цитируется Макс Хортон, один из непосредственных начальников автора)
…Немецкие подводные лодки теперь появляются у самого берега, и мои группы часто работают под оперативным управлением других подразделений флота – в Портсмуте, Розайте и даже в Норе. Подразделения в Канале – в Портсмуте и Плимуте, Розайте и даже на Норме. Подразделения в Канале – в Портсмуте и Плимуте, станут, на мой взгляд, свидетелями последней отчаянной попытки противника перерезать наше сообщение к континентом. Местные штабные работники совершенно не понимают возможностей групп. Не так давно какой-то кретин отдал приказ группе корветов “Касл” следовать в ненастную погоду нереальным курском с невозможной для них скоростью. Результат – шесть поврежденных куполов асдиков(гидролокаторов) и группа в полном составе отправилась в сухой док.
О различии национальных характеров
Мы находились довольно близко к Лондону, поэтому нас часто “радовали” неожиданными визитами всевозможные высокопоставленные чиновники и военные, которые желали знать, что представляет собой командный пункт, подобный нашему, а также изучать некоторые детали, относящиеся ко дню “Д”. Когда было торпедировано торговое судно, и мы отправили корабли на охоту за подводной лодкой, одна из делегаций находилась у нас. В тот день прибывшие офицеры были из польского военно-морского флота. Они готовились к тому, чтобы организовать подготовку кадров у себя дома. Ни потопление торгового судна, ни обнаружение вражеской подводной лодки с воздуха не вызвало у нас особой суматохи. Мы были достаточно опытными людьми и просто делали свое дело. Две эскортные группы прикрывали конвой. Одна была отправлена на поиски, а еще одна рассредоточена на границе района возможного местонахождения противника. Немецкая лодка была быстро обнаружена и уничтожена, группа, ее потопившая, осталась в районе гибели лодки, моряки с затонувшего судна были подняты на борт и доставлены в ближайший порт, еще одна группа вышла для патрулирования. В общем, все шло как обычно. День не слишком удачно начавшийся, завершился успехом. Но наши гости были потрясены.
Позже один из них мне сказал:
- Вы, англичане, убийственно спокойны. Я вас совершенно не понимаю. В вас нет волнения, задора… - он замахал руками, не в силах найти нужное слово, - это же неестественно! Торпедировано судно. За столом с картой сидит женщина-офицер. У нее ножки – глаз не оторвать. А она наносит на карту красную точку. И при этом сохраняет совершеннейшую невозмутимость! Никто даже голоса не повышает! Вы пишете приказы. Корабли передвигаются по карте и по морю. И опять-таки никто не волнуется. Женщина спокойно сидит, скрестив свои изумительные ножки. Немецкая подводная лодка уничтожена, а женщина продолжает сидеть в той же позе, слово ничего существенного не произошло! А вы предлагаете мне пойти выпить. Вы, англичане, самые опасные люди на земле. С вами нельзя воевать.
Должен признать, меня позабавила эмоциональность гостя.
- После нас вы едете в Ливерпуль, не так ли? Там вы увидите аналогичный командный пункт в Дерби-Хаус. Но он намного больше нашего. В их ведении вся Северная Атлантика. У них карта не лежит на столе, как у нас. Она имеет огромные размеры и висит на стене. Чтобы отметить на ней положение какой-нибудь лодки, девушкам-военнослужащим приходится забираться по приставной лестнице.
- Девушки шастают по приставным лестницам? – заинтересовался он.
- Да, - ухмыльнулся я, уловив причудливый поворот его мыслей, - но они носят брюки.
Вот. И вопрос.
Я скоро буду массово восстанавливать и забивать ссылками в юзеринфе старые тексты.
Военно-исторические будут, фотоподборки будут, хумор будет. Что ещё делать?