Услышав по радио, что Помазун - персонаж сидевший, я покачал головой и сообщил своему собеседнику, что по моему мнению срок в 4 года современной российской общережимной зоны для современных молодых людей гарантирует полный снос крыши в 90-95% случаев. И лишь немногие, процентов 5-10, могут не просто вернуться на волю, а вернуться к нормальной жизни, в том числе нормальной внутренней жизни своего моцга. Сегодня утром я узнал, что Помазун отсидел как раз 4 года. Решил написать.
Два ореха - куча или не куча?
А если не куча, то три ореха - куча или нет?
Скольким людям человек с покалеченной психикой должен сломать жизнь насмерть или почти насмерть, чтобы это попало в СМИ и всякий блоггер мог это прокомментировать?
Обычное разовое убийство, тяжкие телесные повреждения у одного человека, износ... Всё это - пустячки, рутина для криминальной хроники, на которую по ТВ (кто его вообще смотрит?) пристальное внимание обращают только, назовём их так, задроты подлинные ценители жанра.
В Москве вот пишут 222 официально зарегистрированных убийства было в первом полугодии прошлого года. Но ни в новый год, ни в другие дни нас это не заставляет заполнять энторнет шлаками мозга. Ну побухтят националисты про этническую преступность, и кагбэ всё. Зато если раз в год кто-то где-то прибавит к этой статистике сразу 5,6 или даже 10 трупов, мизерный кусочек, но одномоментно, а не по одному трупу, да ещё погоня-перестрелка какая случится - это мимимими. КровьКишкиШокВидео!
Говорят, Помазун в армии был нормальным. Никаких признаков. А вот в тюрьме уже лечился. Щас вот написал, смешно стало, по-плохому смешно. "Лечился в тюрьме..." Для тех, кто знает, как это выглядит на местности, не имеет смысла вопрос "Что ж его выписали недолеченного!" Галочку поставили и выписали. В тюрьме тебе надо весьма основательно начать умирать, чтобы тебя куда-нибудь послали лечиться. А если ты псих, то продемонстрировать это неоднократно таким образом, чтобы начальству захотелось поскорее от тебя избавиться, отправив в дурку. А дурка - не резиновая. Полечили - и будет.
Я уже вроде бы писал, что современная российская тюрьма - часть общего механизма уничтожения нации, заботливо выстраиваемого оккупантами с 1991-го года. Наиболее страшные, быстрые её жернова. "Офисного стрелка" помните? Он пока один такой был, но уже можно понять, до чего некоторых может довести наша текущая реальность, даже без тюрьмы. Представьте себе ту же реальность, текущую за колючей проволокой. Нет, не за тюремной решеткой в СИЗО, там ещё есть какие-то шансы на порядок, "положуху", наличие у контингента "понятий". В тюрьме сидят и бывалые люди, и просто адекватные. А вот современная общережимная зона "для первоходов" (лагерь, куда отправляют только сидящих по первому разу), это, как правило, весёлый пионерский беспредел. "Шапито 2,72бучее". В котором нет ни одного "авторитета", который мог бы навести порядок, а охрана безумно рада хаосу и трясёт бабло с разобщенных, "жрущих" друг друга зэков. Помазун сидел на строгом, но "строгий для первоходов" не сильно лучше. Полагаю, что вся разница в том, что приколы там более жестокие, не пионерские.
Опишу обстановку в общих чертах.
Большая часть зэков в зонах сидят без работы - на воле-то кризис, куда уж лагерям-то. Работает жалкий процент тех, кто хоть что-то умеет делать руками. (Молодое поколение случается даже супинатор заточить об камень не может и ручку к нему сделать, чтобы было чем хлеб порезать в хате.) 80-90% сидят на бараках без дела и сходят с ума путём постоянной игры в соответствующие месту статусные игры. У кого есть телефоны - тянут бабло с заочниц или как-то ещё мошенничают, чтобы добыть заветные рубли на баланс симки, являющиеся наиболее конвертируемой валютой, которую принимают и зэки, и охрана.
В зоне может быть неплохая библиотека (в лагеря свозят книги из закрывающихся мелких районных библиотек), но молодёжь не умеет, вернее - не любит, читать. То есть буквы-то она примерно знает. И даже письмо домой напишет. С полсотней ошибок, но напишет. А вот прочитать книгу... Это надо, чтобы телевизор в КВРке сгорел, и за месяц бы ни с кого новый не стрясли. Вот тогда - может быть да. По слогам практически.
Воспитанной на современном масскульте молодёжи не положен охрененно богатый внутренний мир. Человек, которому этот мир полностью заменяют простата и желудок, не может переносить полное или практически полное лишение этого самого мира. "Без баб и водки" ему не просто плохо - вообще никакой жизни нет. Зэки в столовой чуть не дерутся за специи, чтобы посыпать ими безвкусную сечку или те самые "макароны на ужин в шесть часов". Зэки любыми способами добывают себе ароматный фруктовый чай, ароматное мыло, шампунь с какими-нибудь ароматическими добавками. Хотя бы запах, запах какой-нибудь! Чтобы хоть чем-нибудь приятно запахло в этом замечательном месте, где пахнет или какой-нибудь дрянью, или ничем. До драки может дойти из-за модной шмотки, которую и надеть-то особо некуда - если охранник увидит хоть что-нибудь вольное, кроме одного спортивного костюма на рыло, обязан отнять. Вольная шмотка... ВОЛЬНАЯ...
Полагаю, и чифир-то пьётся широкими массами по той же причине - на фоне полного отсутствия каких-либо ощущений это возможность хоть ненадолго ощутить, что ты ещё жив. Впрочем, на чифире мало кто останавливается. Хочется более сильного кайфа. Хочется забалдеть.
Наркотики. Любые, вплоть до самых примитивных суррогатов наркоты и спиртного. В лагере, в котором я сидел, семеро собрались распить бутылочку клея "Титан", считая, что знают способ выделения из него этилового спирта. Двое умерли, третий кое-как выжил.
Вот аналогичный случай под Тулой.
А вот не так давно прославившийся Вот Копейск.
А вот Липецк. Представьте себе, насколько должна быть беспросветной жизнь человека, чтобы он стал заниматься подобными вещами.
Массово заниматься, несмотря на риск сдохнуть.
Некоторые, полагаю, слышали или даже видели, как нюхают клей. Никогда не видели последствий нюханья столярной морилки? Вот парень, у которого отмели телефон, и которому обломилось общение с барышней, решил воспользоваться суррогатом. Прикладывает к лицу целлофановый пакет, на дне которого плещется темная жидкость. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Еще несколько секунд, и он замирает, прислушиваясь. Телефоны... Где-то совсем рядом звонят телефоны... их много, они звонят, вибрируют, совсем рядом... да, да, вот тут, в стене... в стене тайник... кто-то спрятал их там... много... надо достать... телефоны...
Парень с лицом, измазанным в морилке, отчаянно скребется в глухую стенку.
Кто побогаче и со связями, тот может добыть себе и корешам настоящей наркоты. А кто не может - пусть ходит кругами и завидует, когда стайка наркотов, поймав "брос", рванёт в укромный уголок забаяниваться. Один такой всё завидовал-завидовал, а потом как-то нашёл в траве на одном из немногих не заасфальтированных участков лагеря брос, который зимой и зэки не поймали, и начальство не нашло. Ушёл белый комочек в белый снежок под углом, и не нашли. Мальчик понял, что брос с наркотой, но баяна своего у него не было, а просить - только палиться. "Откуда чо взял?" И мальчик просто съел всё содержимое свёртка, чтобы забалдеть. Умер. Говорят, забалдеть перед этим всё-таки успел.
Что там у нас ещё из суррогатов и наркотиков... Соцсети? Секс по телефону? Всё, что вы видели и слышали на воле по этим темам - жалкое подобие. Сидите в одноклассниках или контактике весь рабочий день? А у кого-то нет рабочего дня, и всё, что он может делать - это сидеть в контактике или одноклассниках или думать о том, когда он в них в следующий раз посидит. Потому что мира вокруг него нет. Есть барак, плац, локалка, сваренная из ржавых профилей, есть котельная, дымящая в небо одинокой трубой, и всё это населено враждебными монстрами, которые внешне выглядят как люди, но на самом деле только и ждут момента, чтобы тебя сожрать.
КРОВЬ!КИШКИ!РАС3,14ДОРАСИЛО? Это не страшно. Страшно, когда по-другому.
Кровь? Кишки? Рас3,14дорасило? Ну, чего стоишь? Кишки в руки, и вали на санчасть. Буднично. Не в первый раз и даже не в сто первый.
Зона, вместо того, чтобы с помощью трудотерапии вернуть человека в общество, превращает его в загнанного зверя, а потом... (СЮРПРИЗ, МАТЬ ВАШУ!) отпускает его на волю. Биосоциальному животному (так нам рекомендуют человека умные книжки) отрезают медленно, мучительно, по живому всю "социалку", и он превращается в волка, которому бесполезно объяснять, что даже волки живут стаями.
Когда нет денег на наркотики и телефоны, и вся эта весёлая "Зарница" с "бросами" исчезает, он ложится на шконку и впускает в мозг иной наркотик - он начинает мечтать об освобождении. О том, как выпьет всю водку и перетрахает всех девок на деревне. Ничем не ограниченный полёт фантазии подхлёстывает телевизор из КВРки и кочующий по бараку потрёпанный "Космополитен". Считают и пересчитывают дни до освобождения. Мечтают об амнистии, "поправках".
Как-то рано утром у меня звонит "спецсвязь".
- Андрюха! А Черногория что за страна? Где находится?
- Кусок бывшей Югославии. На берегу Адриатического моря.
- Освобожусь - туда уеду.
- Кем работать будешь?
- Яхту куплю. Буду туристов катать.
- А деньги где возьмёшь?
- Кредит возьму.
И попробуйте вернуть его к реальности. Впрочем, и обладатели реальных шансов на нормальную жизнь после нескольких лет зоны благополучно "срываются с катушек". Я помню одного парня, отнюдь на слабака, который не был сиротой или нищим, и не выходил за забор в неизвестность. Но он отсидел четвёрку общего, и крыша не выдержала. Через несколько месяцев он вернулся, но теперь уже с восьмеркой и на строгий. Износ с тяжкими телесными или что-то в таком духе. Этот парень канул обратно в небытие очередным безвестным эпизодом местечковой криминальной хроники, потому что сломал жизнь всего одному человеку.
Выходит гражданин с невероятным позитивом - воля, свобода, ура! Новая жизнь, всё с чистого листа. А ему эта самая жизнь без промедления объясняет, что он тут - лишний. Что и без него полный комплект претендентов на места под солнцем, причём без судимостей. И через несколько месяцев он возвращается в тюрьму, совершив новое преступление, потому что его место на воле уже сожрано нашей оккупационной системой, перерабатывающей жизненное пространство в бабло для счетов нашей елиты в швейцарских банках. Кого-то хватает на некоторое время относительной трезвости и работоспособности. Некоторых, о чудо, даже на год-другой вменяемого состояния. Но это единицы, в основном кто постарше. Основная масса молодёжи, прошедшей лагеря, обречена туда вернуться. Оставив на воле очередную страницу недоброй памяти о себе.
Кто-то уже в поезде по дороге домой устроит пьяную драку. Кто-то пополнит статистику поножовщиной доехав до дома, на праздничной гулянке. Кто-то проломит череп прохожему за смартфон, который даже не успеет продать, чтобы купить наркоты. А кто-то вот так, как Помазун - медиа-повод. Он, кстати, скорее всего, действительно наркоман, подсевший в лагере на какую-нибудь дрянь. Почти все подсаживаются. Но вот это "Я в ад стрелял!", это не наркотическое. Это у него в голове естественный фон ада благодаря четырем годам в лагере. Социалку биосоциальному животному отрезало. Остался ад, война против всех.
Тут вот наивный человек удивляется - Почему его выпустили? Так срок кончился. Гутник вон предлагал давать по десятке уже за кражу курицы, но увеличение срока не поможет. Волк на выходе только злее станет. Пожизненное? Тюрем особого режима не хватит и персонала. Расстрел? Неа, не дождётесь. В задачу оккупационного режима не входит ограждение нас с вами от особо опасных продуктов процесса уничтожения нации, наоборот, они - хороший катализатор процесса. Помазун, убивший шесть человек, помог режимчегу повысить КПД оккупированных территорий, избавляя их от лишнего населения. Другие - по одному, по двое убьют или покалечат. Помазун - большой привет с фабрики смерти. А это будут маленькие. Чтобы хвост очереди к машине холокоста, москвичи там всякие, например, не питал лишних иллюзий относительно своей будущей судьбы.
Спрашиваете, как спастись от этого? Требуете у оккупантов права на легальное ношение оружия, чтобы защититься от психов, которых штампует наша исправительная система? Самим-то не смешно? Купите его нелегально, и не упустите момент для того, чтобы избавиться от оккупации. И построить государство, которому будет нужен собственный народ.