Первый разговор случился после того, как сотрудница одной из контор, с которой мы когда-то работали, попросила сделать ей домашний комп. Комп оказался вотчиной не столько её, сколько мужа и сына. У аппарата умерла мать под проц на 1156-м сокете, что составило некоторую поисковую проблему, успешно решенную в течение суток. Комп я перебрал, поднял на нём старую систему, подсунул дрова на новое железо, почистил систему и сели кофий пить на кухне с отцом семейства, перед тем, как он добросит меня до метро на машине, а потом отправится забирать сына из театра.
И вот разговор у жителей одного из центральных районов столицы (ни разу не богатых, самые обычные люди) как-то достаточно быстро свернул в сторону того, что жить им в последнее время страшновато.
"Этих всё больше и чувствуют они себя как хозяева". Даже узбеки и таджики, которые завезены в район для обслуживания его коммунальных нужд, проявляют невиданную ранее борзоту. Собственно, разговор сполз на тему как раз после рассказа отца семейства о конфликте местных с дружным узбекско-таджикским коллективом из-за спортплощадки, на которую выходит окно кухни.
Люди четко понимают, в какую сторону клонится дело. Понимают, что их вытесняют. Понимают, чем кончится - резать будут. Готовы как-то против этого выступать. Но не знают ни одного политика, который озвучивал бы сколько-нибудь адекватные националистические лозунги. "По телевизору таких не показывают". Вождей нет, партий нет...
Второй разговор случился осенью с обладательницей свежекупленного ноута, у которого восьмая винда словила какой-то особенно весёлый глюк и отказалась загружаться. Глюк был ликвидирован, аппарат я передавал обратно на следующий день, встретились в городе по причине обоюдной занятости. Повод для разговора возник неожиданно - ситуация на дороге, в которой оказалась подвозившая меня хозяйка ноута. Лавируя, дабы не врезаться в очередного джигита на колёсах, она громко выматерилась, чем, по её собственному мнению, подорвала имидж интеллигентной женщины и в порядке компенсации безапелляционно затащила меня попить кофе в ближайшую кафешку. Этот внезапный прорыв эмоций смутил её каким-то совершенно глобальным образом - всё время парковки у кафешки мне пришлось заверять её, что я её эмоции прекрасно понимаю. Тет-а-тет проблема этих самых "межнациональных отношений" была кратко и резко освещена барышней в традиционном резком формате "понаехали" и т.д., после чего мы вылезли из машины и пошли в кафешку.
Разговор через что-то околокомопьютерное сполз обратно на какую-то бытовуху, и второй раз тема всплыла уже в процессе поглощения вкусных плюшек и кофия. Вот тут-то и произошло странное. Я таки начал высказываться по теме формулами отличными от "хорошо вас понимаю". Завел разговор о том, что при нормальном правительстве такие проблемы решаются достаточно просто и эффективно, а то и вообще не возникают. Даже нынешнюю ситуацию можно, в принципе, исправить эффективно, но при этом относительно бескровно. В общем, никакого экстремизма, максимально обтекаемые формулировки максимально ненасильственных мер. Причем, говорю я это всё не так, чтобы очень громко или как-то агрессивно. Скорее даже наоборот.
Вот тут с барышней происходит некоторое хорошо заметное изменение - она как-то вся сжимается и начинает озираться. Начинает кивать в сторону не очень русского вида сотрудницы за стойкой, у которой только что, пару минут назад, мирно заказывала нам кофе с плюшками.
Спрашивает - "У нас за спиной славяне сидят?"
"Может не стоит так громко? А то нас здесь не отравят?"
Всё это, конечно, с долей улыбочки, но какой-то совсем мизерной.
Я в ответ с более значимой долей улыбки объясняю, что если кому-то из менеджмента заведения придёт в голову нас наказать за вольнодумство, это сделают где-нибудь поблизости в подворотне, так что сейчас мы можем спокойно доесть плюшки и взять ещё по чашечке кофе - йаду туда никто не подсыпет. И продолжаю словесно балансировать на тонкой грани, отделяющей застольную беседу от состава преступлений, предусмотренного частями первыми статей 280 и 282 УК РФ. Никакой экстремизьмы, сплошные пространные почти дословные цитаты из свежего Холмогорова. Тихим, спокойным тоном, с улыбкой. Однако же это, помимо едва заметных ответных утвердительных кивков - "Да, да, всё так и есть", продолжает производить эффект непрерывного напряжения - "Зачем же так громко... Вдруг нас услышат..."
И ведь вроде бы барышня не относится к "запуганному простонародью". Высшее образование, хорошая престижная работа, родня, связи, квартира, новенький BMW. И, тем не менее, широко и резко обсуждаемая приватно тема "межнациональных отношений" при выходе на публику не менее резко табуируется. "Не дай бог услышат".
Прокручивая в голове такие вот эпизоды, убеждаешься в том, насколько запуган и разобщён народ.
И, естественно, он не сам себя разобщил и запугал.